В заключении подведем основные итоги. Изгои относились к церковным людям. Характеристики этой группы, равно как источник и значение термина, были предметом длительных споров между учеными. Основная трудность состоит в том, что этот термин используется в одном смысле в источниках двенадцатого столетия и очевидно совсем в ином смысле в "Правде Ярослава" одиннадцатого столетия.
Проанализировав источники одиннадцатого века и источники двенадцатого века, следует отметить, что, употребляя термин «изгои» говорят о двух совершенно различных социальных группах. Это - не единственный известный случай подобного различия между "Правдой" и более поздними источниками. Например, термин огнищанин в "Правде" относится к княжескому судебному приставу, но в новгородских источниках он применяется к особой группе новгородских граждан, которые не имеют связей с княжеским двором.
Изгоев "Русской Правды" рассмотрим в другом разделе (II, ниже); здесь мы изучим лишь положение "церковных людей", именуемых подобным образом. Классическое определение этой социальной группы обнаруживается в "Уложении церковных дворов" (1125-1136 гг. ) князя Всеволода: "Есть три типа изгоев: сын священника, оставшийся необразованным; раб, который выкупил себя из рабства; обанкротившийся торговец". Затем следует примечание позднего копииста: "И можно добавить четвертый тип изгоя - осиротевший князь".
Общей характеристикой всех этих людей было то, что каждый из них утерял свой бывший статус и нуждался в приспособлении к новым обстоятельствам, для чего Церковь предлагала ему свою защиту. Сам термин изгой может быть объяснен в этом смысле, если мы согласимся вывести его из старославянского глагола гои-ти, что означает "жить", а также "позволять жить", "давать средства к существованию", "заботиться о". С этой точки зрения, изгой - человек, лишенный заботы, а следовательно "нуждающийся в опеке". В данной связи мы должны вспомнить, что термин изгойство или изойство (изгоизм) имеет также значение незаслуженной выгоды, полученной от торговли рабами или, в особенности, выкупной цены раба. Из-за этого в более широком смысле изгойство иногда было синонимом "ростовщичества". Имея в виду значение этого термина, мы можем предположить, что наибольшей группой среди изгоев были вольноотпущенники, что термин первоначально применялся только к ним, и только позднее другие похожие группы были включены в него по аналогии.
Согласно обычаю, отпущенник мог не оставаться со своим бывшим хозяином. Очевидной целью этого правила было предотвращение возможности его вторичного порабощения. В большинстве случаев у него не было средств существования и места для жизни. Церковь предлагала ему и то, и другое, нанимая его каким-либо путем или поселяя на церковной земле. Таким образом мы обнаруживаем группу изгоев в Новгороде под юрисдикцией городского епископа. Большинство их, однако, селились в сельской местности. В своей хартии 1150 г. смоленский князь Ростислав гарантировал епископу этого города среди иных вещей два места, одно - "с изгоями и землей", а другое - "с землей и изгоями". В этом случае оказывается, что изгои рассматривались как принадлежность имения. Были ли они постоянно прикреплены к земле в сельских районах? Вряд ли. Предположительно, они платили Церкви деньгами и работой за помощь, оказанную им в обустройстве, но позднее, видимо, они могли уйти куда-либо, если хотели.
Из хартии Ростислава может быть выведено заключение, что упомянутые там изгои были первоначально связаны с одним из владений князя. И все же нам известно, что изгои как группа были под церковной юрисдикцией. В таком случае можно предположить, что изгои, упомянутые в хартии, имели довольно сложную историю: первоначально, возможно, они находились под церковной опекой - вероятно поселились на земле Церкви, затем перешли в имение князя, и наконец оказались вновь на церковной земле.
Если признать что сельский изгой сохранял свободу передвижения, то можем предположить, что им разрешалось переходить лишь раз в год - после окончания сельскохозяйственного сезона и после выплаты ими ренты.