Завершая рассмотрение затронутой темы, необходимо сказать, что в настоящее время состояние российского законодательства не позволяет надлежащим образом регулировать сложные (и деликатные в политическом отношении) вопросы, связанные с непризнанными и частично признанными государствами. Не всегда может помочь делу в спорных случаях и ссылка на ч. 3 ст. 1191 ГК РФ, которая предусматривает, что если содержание норм иностранного права установить не удалось, то применяется российское право. Оптимальным решением, видимо, было бы принятие специального закона. Такой шаг тем более оправдан, что отношения с непризнанными государствами отнюдь не исчерпываются коммерческими сделками. Полностью отсутствуют, в частности, какие-либо нормы, касающиеся брачно-семейных правоотношений, наследования, деликтных обязательств и т.п. Это затрагивает права и законные интересы множества рядовых граждан, что порождает немало практических проблем - особенно в отношениях с непризнанными или частично признанными республиками, возникшими на территории бывшего СССР.
Пример брачно-семейного права особенно нагляден, поскольку оно напрямую затрагивает интересы миллионов людей. Отечественному праву известны нормы, из которых видно, что законодатель хорошо сознает риски, связанные с возникновением "хромающих" правоотношений, но вынужден мириться с известной неопределенностью. Так, действовавшая в России до 2002 г. Инструкция о порядке регистрации актов гражданского состояния в СССР, утвержденная Минюстом СССР 22 июля 1991 г. (Бюллетень нормативных актов министерств и ведомств СССР. 1991. N 11), гласила: "В том случае, когда законодательство требует получения от компетентного органа специального разрешения на брак с иностранцем, а иностранный гражданин такого разрешения не имеет, орган загса при приеме заявления должен разъяснить вступающим в брак, и в первую очередь советскому гражданину (гражданке), что их брак может быть признан недействительным в стране, гражданином которой является иностранный гражданин, со всеми вытекающими из этого последствиями. Если, несмотря на такие разъяснения, заявители настаивают на регистрации брака, этот брак регистрируется, а в записи акта о заключении брака делается отметка о том, что лица, вступающие в брак, ознакомлены с действующими в соответствующем государстве порядком и условиями вступления в брак с иностранцами" (п. 3.31). Если такой подход справедлив в отношении суверенных держав, то тем более он оправдан при решении проблем, связанных с правом непризнанных государств.
Справедливости ради следует сказать, что в 2004 г. в России обсуждался проект федерального закона N 97802229-2 "О развитии сотрудничества Российской Федерации с Тайванем". Ключевой в нем должна была стать ст. 2 "Правовые отношения". В ней предусматривалось, что при осуществлении торговых, культурных и других отношений с Тайванем будут применяться федеральные законы, общепризнанные принципы и нормы международного права; предполагалось, что Тайвань сможет выступать в качестве истца или ответчика в российских судах в соответствии с законодательством России; намечалось, что для всех целей, включая судебные действия, Российская Федерация одобрит продолжение действия всех договоров и международных соглашений, включая многосторонние конвенции, в которых участвовали Российская Федерация и "правящие власти Тайваня", кроме тех случаев и до тех пор, пока они не будут отменены федеральным законом. При этом предлагаемый закон не должен был использоваться в качестве основы для поддержания решения об исключении Тайваня из любой международной финансовой организации или другой международной организации.
Положения этой статьи нашли развитие в других статьях законопроекта. Закреплялось право органов исполнительной власти Российской Федерации и субъектов Федерации, органов местного самоуправления, граждан России и российских юридических лиц вести внешнюю торговлю и иное сотрудничество с Тайванем в рамках, не противоречащих международным договорам Российской Федерации и нормам международного права. Тайваньским инвесторам гарантировались национальный режим капиталовложений, защита от национализации, право репатриации прибыли (ст. ст. 3 - 4). Законопроект определял также право федеральных органов исполнительной власти ограничивать деятельность российских лиц в рамках российско-тайваньского сотрудничества для защиты прав и законных интересов других граждан Российской Федерации и российских юридических лиц, обеспечения обороны страны и государственной безопасности (ст. 5). Статьи 6 - 7 были посвящены статусу и полномочиям Московско-Тайбэйской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству. На нее, в частности, предполагалось возложить право выполнять на Тайване любые нотариальные акты, которые разрешено выполнять нотариусам в России, выступать как временный хранитель имущества умерших российских граждан, оказывать поддержку и защищать права и интересы граждан Российской Федерации и юридических лиц путем выполнения других действий, которые разрешены для консульских целей вне Российской Федерации, в соответствии с российским законодательством. Наконец, в ст. 8 кратко определялся статус Московско-Тайбэйской координационной комиссии, созданной тайваньской стороной для целей поддержания и развития экономического и культурного сотрудничества с Россией и осуществляющей свою деятельность на территории Тайваня и Российской Федерации. Ее сотрудникам, действующим в России, предполагалось на паритетной основе предоставить привилегии и иммунитеты, необходимые для выполнения их функций. Определять перечень таких привилегий и иммунитетов должно было Правительство РФ.
Из законопроекта видно, что в нем отчасти учтены нормы Указа 1992 г. В то же время при ознакомлении с текстом бросается в глаза отсутствие специальных положений, касающихся семейного и наследственного права. Довольно расплывчата и норма, посвященная гражданско-процессуальным вопросам, которая сформулирована через ссылку на международные договоры Тайваня и России. Есть в этом законопроекте и иные недостатки: например, из текста без серьезных оснований изъято важное положение Указа 1992 г. о применении "местного законодательства" к представительствам российских организаций на Тайване и тайваньских - в России. Представляется, однако, что даже в таком виде новый закон мог бы лучше урегулировать отношения с непризнанной республикой. Тем не менее этот нормативный акт не был принят по политическим соображениям. На него поступили отрицательные заключения Правового управления Аппарата Государственной Думы, Правительства России и Комитета Государственной Думы по международным делам. При голосовании в Государственной Думе 4 июня 2004 г. он был отклонен подавляющим большинством голосов.
Проблема, однако, не исчезла, и отсутствие специального правового акта затрудняет ее решение на практике. Остается надеяться, что в России все же появится нормативное регулирование в этой сфере. Думается, что такое регулирование должно дать некоторые универсальные ориентиры, не ограничиваясь какой-то одной непризнанной страной. Это улучшило бы положение российских участников международного гражданского оборота и внесло бы больше определенности в практику российских судов и иных государственных органов, а также международных арбитражей.