Еще со времени раскопок Шлимана и Дерпфельда были известны образцы позднеэлладийской или так наз. микенской керамики из Трои VI. Американские раскопки показали, что Троя VI в нижних горизонтах содержит обломки среднеэлладийской керамики поздних типов, верхние же горизонты дают сосуды и обломки сосудов позднеэлладийского II периода, так наз. «дворцового стиля», примером чего может служить часть большого сосуда с тремя ручками, найденного при раскопках близ оборонительной стены в 1936 г.
Местная, подражающая элладийской, керамика укладывается в те же хронологические рамки. Образцом таких изделий может служить фрагментированный сосуд, найденный при раскопках дома с колоннами.
Перечисленные находки, а также отсутствие в слоях VI города керамики позднеэлладийского периода III заставляют изменить его начальную и конечную даты. Возникновение Трои VI должно быть отнесено к концу среднеэлладийского периода, т. е. ко времени до 1600 г. до н. э. Конец же города наступил до 1300 г. до н.э., ближе к середине XIV столетия.
Этот очень существенный хронологический вывод тотчас же заставляет пересмотреть вопрос об идентичности Трои VI и «гомеровской Трои» - города Приама и Гектора. Бледжен предлагает считать гомеровским город VIIa, возникший на развалинах шестого. В период его существования, продолжавшийся около 150 лет, были восстановлены и использованы для жилья с некоторыми перестройками здания VI города и продолжали стоять его оборонительные стены. Архитектура этого слоя вообще характеризуется использованием зданий и строительных материалов предшествующей эпохи, а керамика содержит позднейшие образцы минийской посуды и позднеэлладийские фрагменты III периода.
Кроме того, город VIIa погиб от пожара в начале XII в. Верхним же горизонтом Трои VI является слой, содержащий обвалившиеся кладки, а также разбитые и погребенные в результате этих обвалов бытовые остатки. Он не имеет на себе следов пожара и получил наименование «слоя землетрясения» (Earthquakelayer). Признаки землетрясения могут быть отчетливо прослежены и на некоторых участках оборонительной стены, где видны глубокие трещины, смещения кладок и т. д. Таков, например, участок южной стены с башней (VI H), имеющей трещины и расхождения камней, причиненные землетрясением.
Если к вопросу о гомеровской Трое подходить с точки зрения соответствия топографии города данным гомеровского текста, то правы окажутся скорее всего те, кто отрицает возможность идентификации Гиссарлыка и гомеровской Трои. Более правильна другая постановка вопроса, при которой от гомеровского эпоса, как произведения искусства, можно требовать, может быть, и многого, но отнюдь не реальной топографии и географии. В этом случае на помощь приходит предание о преемственности гомеровского и греческого Илиона. Должны ли мы его отвергать, если принимаем традицию о Троянской войне?
Результаты раскопок непреложно подтверждают важное значение Трои в древнейшей истории западной части Малой Азии, ее широкие связи, в том числе непрерывные сношения с островной и материковой Грецией, распространявшие славу о городе по всему Средиземноморью.